мне жаль его он переживает, что сделал мне больно. сильно переживает (ах, нет, Пол, он не притворяется! это только ты, засранец, так умеешь!) а мне ведь на самом деле ну разве что смешно только немного
я пообещала Полу больше никогда не сидеть на ступеньках эскалатора и ему не нравится моя шапка и мы думаем, куда повести его стричь и что делать с концертом через две недели мы долго обнимаемся на прощание, и я покупаю ему бутылочки с водой
как хочу увидеть, сжать руку и поулыбаться "какой загорелый!" как хочу сидеть напротив, чтобы коротко смотреть друг на друга и вдруг смеяться как хочу узнать, что привезёшь (господи, себя конечно!) и, чмокнув в щёку, вручить подарок на очередное многолетие как хочу на фестиваль кино фрацузского, чтобы надо было к уху самому наклоняться в темноте как хочу bonne nuit каждый-каждый-каждый вечер как хочу хочу хочууу
мы с Ральфом пили ликёр — чиирз! — и все остались довольны концертом. кажется, Оливер запомнил моё имя всё-таки, а ещё я им мальборо искала по магазинам но это всё ничегошеньки в сравнении с тем, что ты звонил мне из Индонезии чтобы сказать радостным голосом "привет! это Женя. ну как ты?"
Патриция почти сорвалась, когда узнала, что в её номере окна не будут открываться, убежала раскидывать чемоданы, а потом так рррааз — и светится улыбкой. она говорит мне: "я не пойду на ужин, я же не могу есть!" — подмигивает и смеётся. Оливер только пожимает плечами и ухмыляется. и они НИКАК не могут запомнить моё имя. Карл говорит, что ему a couple of weeks ago исполнилось сорок, я вскидываю брови: "анбиливибл!". он щёлкает пальцами: "I did think exactly the same that day!" ну а завтра концерт